Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Хронологически несколько раньше Н. А. Бердяев (1874-1948) начал критику марксизма в его русском варианте в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937), в которой он дает непревзойденный анализ особенностей развития марксистской идеи, упавшей на специфическую мессианскую почву русской идеологии и затем взошедшей тем апокалипсисом советского социализма, от последствий которого еще не может освободиться наша страна. Русские критики, хотя и из-за границы (вынужденной эмиграции), давали анализ марксизма, исходя из особенностей русской истории и мировоззрения. Русский «коммунизм» более сложный феномен, чем западный, который в реальном смысле там не состоялся вследствие многих причин: и изменившейся ситуации западного рабочего движения, и реального «примера» русской социалистической революции. Русский народ Бердяев характеризовал как народ ортодоксов и апокалиптиков и тогда, когда они в XVII в. стали раскольниками-старообрядцами, и тогда, когда в XIX в. стали революционерами-нигилистами, и в ХХ в. – коммунистами. Русское мировоззрение характеризуется исповеданием ортодоксальной мысли, которая во времена Московского царства получила название Москвы-третьего Рима как единственно оставшегося православного государства после падения Византии и оплота православной веры, которые должны сыграть особую роль в создании справедливого общества. Затем она трансформировалась в русскую идею, которая и со стороны славянофилов, и со стороны западников – двух противоположных течений – носила мессианский характер. За наивным аграрным социализмом русского крестьянства будет стоять русская образованная интеллигенция, провозглашавшая особый общинный тип развития России, и с Запада призывавшая Россию к топору. Бердяев назвал эту тенденцию обаянием теллургической мистики русских, которая в народовольчестве получила название «власти земли». Русская социалистическая революция была замешана на противоречивости русского народа, которую Бердяев охарактеризовал следующим образом. Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый; как народ, склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности; жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. В огромном государстве-империи этот народ искал царства правды, а этой правды как раз и не было. Все слои империи это чувствовали – и народ, и лучшая часть дворянства, и образовавшаяся русская интеллигенция. Именно благодаря наличию особого религиозного склада души и ощущения мессианского предназначения во всех слоях русского народа и русский максимализм привели к тому, что Россия стала почвой осуществления идей марксизма в соответствии с русским менталитетом, в котором сублимировалась вся религиозная мессианская энергия. Русская ортодоксальность славянофильского или западнического типа были тоталитарными системами мысли, хотя совсем по-своему хотели совершенного строя жизни.

В России еще до марксизма возник марксизм в лице ортодоксальной интеллигенции, стремящейся к переустройству жизни на социалистических началах, к тому же в России никогда не было культа частной собственности. Но, как движение, марксизм в России возник во второй половине 80-х г.XIX в., встреченный уже внутренней готовностью русского народа к коммунизму в атмосфере борьбы с крепостничеством и самодержавием. Революционно-демократические течения в России вынашивают мысль о том, чтобы срок капиталистических отношений минимизировать и перейти к социализму, что затем было использовано русским марксизмом. Именно в недрах революционно-демократических и нигилистических течений вызревал тот тип нового человека с моралью социального утилитариста или «мыслящего реалиста», подчиняющего свою внутреннюю жизнь и личные интересы требованиям и директивам общества, проложивший путь к типу русского коммуниста. Во времена народничества возник тип нигилиста нечаевского типа, изображенного Достоевским в «Бесах» (Петр Верховенский), где он предостерегал от русского коммунизма, если таковой реализуется, воплотив в жизнь нечаевский «Катехизис революционера». Именно из этого катехизиса разовьется главнейший принцип русского марксизма-ленинизма: «Для революционера все морально, что служит революции» . Другой формой русского мессианства выступает бакунинский анархизм, так что плацдарм у марксизма был обширный, чтобы именно в России возник мировой пожар социалистической революции, хотя собственно марксизм был далек от подобных экстремистских взглядов. В России о собственно марксизме первый заговорил Н. П. Ткачев, которого можно считать предтечей В. И. Ленина. Однако он вовсе не считал, что для осуществления марксистских идеалов в России необходим развитой капитализм, буржуазная революция, конституция и т.п., т.е. все то, что обозначено у Г. В. Плеханова - настоящего последователя марксизма: развитие капиталистической индустрии, пролетаризация крестьянства, опора на объективный социально-экономический процесс, детерминистическое, а не утопическое наступление научного социализма. Для русского марксизма самое существенное значение имело учение о диктатуре пролетариата, которая получила мессианское толкование в связи с общим духом русского мировоззрения об избранничестве русского народа. Надо было как можно скорее сделать скачок в «царство свободы», к тому же пролетариат в России уже появился. Согласно ленинской трансформации марксизма многочисленного пролетариата можно и не дожидаться для осуществления социалистической революции в форме захвата власти революционерами-большевиками. Ленинский вариант марксизма соединил классический марксизм с традициями русского социалистического мессианства и революционной воли, основанной на власти идеи. В России революция осуществлялась как религия пролетариата, но в противоположность марксистскому детерминизму. «Произошло соединение русского мессианизма с пролетарским мессианизмом» [там же, с. 89], вернее русская идея с ее мессианством была трансформирована в пролетарское мессианство, к которому было подключено и беднейшее крестьянство. Большевики даже увидели сильную сторону в отсутствии развитой буржуазии – не придется преодолевать сопротивления сильного класса. На почве этого русифицированного и ориентализированного марксизма и осуществлялось строительство социализма, теперь по-ленински возможное в отдельно взятой стране.

Целостное тоталитарное мировоззрение Ленина выразилось во всех его работах: «Материализм и эмпириокритицизм» (1908), «Философские тетради» (1914-1916), «Государство и революция» (1917), «О значении воинствующего материализма» (1922) и многих других социально-политических трудах, подготавливающих стратегию и тактику российской революции. Прежде всего, труды написаны с позиций партийности, поскольку Ленин считал, что каждый полагающий себя марксистом, должен служить делу социалистической революции. В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин дал для своего времени глубокий анализ «кризиса в физике рубежа XIX-XX вв.», отстаивая понятие материи как объективной реальности, существующей независимо от сознания субъекта. Современная философия выработала более широкое понятие материи, в которое входит и реальность, связанная с деятельностью субъекта, и социальная реальность, которая не может не зависеть от сознания. Тем самым корректируется понятие общественного бытия, которое не сводится к экономическому базису, а включает в себя все формы духовно-практической деятельности человека.

«Государство и революция» - это попытка овладения теорией диктатуры пролетариата и обозначения ее функций в период построения социализма. Главная ее функция – учет и контроль за мерой труда и мерой потребления – давала тоталитарные возможности ограничения свободы личности и насилия над ней, пока человек не научится соблюдать нормы коммунистической морали и исповедовать единомыслие. По выполнении этой главной функции государство становится ненужным, т. е. Ленин признавал государство только как машину насилия, «аппарат подчинения одного класса другим». Таким образом было построено тоталитарное государство, распространяющее свой контроль и на мысль, не терпящее инакомыслия. Диктатура пролетариата превратилась в диктатуру мировоззрения, и другое, не соответствующее воинствующему материализму, не имело права на существование, нуждалось в коммунистической «перековке». Проблема власти была основной у Ленина, и ему удалось создать новое милитаризованное явление великорусской державности. Тоталитарный марксизм с его принципом партийности объявлялся абсолютной истиной, потому что стремится создать бесклассовое общество: пролетариат тоже исчезает как класс, поэтому его нельзя заподозрить в классовой пристрастности. Вместе с государством «отмирает» и демократия, как об этом говорится в работе «Государство и революция». Вся пропаганда работала на утверждение единого мировоззрения, превращая его в символ веры, а марксизм с его мессианской идеей - в новую религию. В авторитарной монистической системе при господстве одной идеологии, одной политической партии, одной публичной цели общества, одной формы собственности, одного центра управления, при засилии однотипного героя в искусстве и культе единственного полноценного человека – вождя возникал либо тип конформиста через сублимирование личности к ценностям, заданным обществом, либо личность десублимировалась в лагерную пыль. Это было деструктивное формирование личности через дополнительное подавление тоталитарным обществом, поглощение личности обществом при помощи репрессивной сублимации. Русский марксизм превратился в тотемический, вождь и партия становились для человека тотемом, которому большинство поклоняется, а указанного врага ненавидит . Моноидеологическое мировоззрение, насаждаемое сверху, рождает двоемыслие, как это драматически представлено Дж. Оруэллом в романе «1984», а затем во многих произведениях, написанных за рамками метода социалистического реализма (А. Платонова, А. Кёстлера, Б. Пастернака, А. И. Солженицина, О. Волкова, В. Шаламова и мн. др.).

Эзотерическая задача пролетарского мессианства, состоящая в апологии пролетариата как спасителя человечества, возлагалась в марксизме на невежественное, страдающее кретинизмом, вымотанное на грубой работе и превращенное только в желудок существо, по характеристикам самого Маркса. «И кто же – эта духовно опустошенная, слабоумная, ниже животного уровня опустившаяся порода человеческих существ должна возглавить универсальную эмансипацию? Этот новый варвар, человек-желудок призван освободить культуру от цепей отчуждения?» – спрашивает Э. Ю. Соловьев в своей статье «Даже если бога нет, человек – не бог» . Эта апология пролетариата для России обернулась общим понижением культурного уровня, а мотивы силы и власти вытеснили старые черты правдолюбия и сострадательности. Вековые качества покорности способствовали осуществлению ленинской утопии построения земного рая из этого «материала», который не обладает чертами самосознания, критической оценки происходящего, элементарной грамотностью. В этих условиях партийная номенклатура от имени пролетарской идеологии создала общество, близкое фашизму, и массового пролетарского человека с психологией и кругозором булгаковского Шарикова («Собачье сердце»).

Коммунистическая символика, удачно примененная ленинизмом-сталинизмом, дисциплинировала хаос распада и подчинила российский народ, воспользовавшись русским мессианством, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме, русской верой в особые пути России. Целостное тоталитарное мировоззрение превратилось в вероучение, что соответствовало навыкам и потребностям русского народа в вере и символах, управляющих жизнью. Образовалась обратная теократия, и марксизм, не русский по происхождению, «приобретает русский стиль, восточный, почти приближающийся к славянофильству» . Произошло опять превращение рационализированной марксистской теории в утопию, но утопию, более тираническую и жестокую, чем мыслилась марксистская диктатура пролетариата.

Догматизированная доктрина марксизма становится сталинским строительством социализма при помощи диктатуры пролетариата (красного террора). Каковы же те доктринальные положения, которые были абсолютизированы?

1. Неизбежность замены капитализма социализмом, причем насильственной, где революция считалась повивальной бабкой истории.

2. Тотальное обобществление как устранение частной собственности и замена ее государственной.

3. Устранение многоукладности хозяйства.

4. Централизованное руководство всей хозяйственной жизнью, декретированное планирование.

5. Пролетаризация общества как устранение мелкобуржуазной стихийности.

6. Атеизация общества.

Сталин, следующий марксистской букве, не сумел разглядеть той трагедии, которая ожидала народ, восприняв НЭП Ленина (новую экономическую политику допущения частной собственности) как временный период, и как только страна чуть-чуть опомнилась от разрухи, стал строить «чистый социализм». Так что даже те новации Сталина, которые ему приписывают, а именно - формулирование закона возрастания классовой борьбы по мере построения социализма и превращение партии в орден меченосцев - все это вытекало из предшествующих положений утопической доктрины коммунистического будущего и обусловило принесение настоящего в жертву будущему. В целом логически это выливалось в последовательную цепь приоритетов, которую начали выстраивать классики марксизма и довели до абсурда их адепты:

1. Общественный интерес выше личного. 2. Будущее значительнее настоящего. 3. Сознательное выше стихийного. 4. Коллективное выше индивидуального. 5.Классовое превыше общечеловеческого. 6. Экономическое значимее нравственного и т. д., как сформулировал эти приоритеты А. Ципко , анализируя истоки сталинизма. Они стали руководством к действию у Сталина, экономика была подчинена политике, поскольку строился идеологический социализм: действительность стала подгоняться под теорию (и это делали люди, признававшие себя материалистами, отстаивающие примат общественного бытия над общественным сознанием).

На практике эта идеология предстала как левый экстремизм, старающийся нaвязaть (часто под дулом пистолета) модель счастья, как его понимали адепты вождя: общая работа по общему плану и на общей земле, общих фабриках и заводах. Что из этого вышло, сейчас видно, и хорошо, что на это понадобилось не более 70 лет: полный упадок сельского хозяйства, утрата интереса к земле, хозяйского к ней отношения; падение интереса к труду в целом (т. к. уровень эксплуатации не понизился, а коллективный эксплуататор - государство закрепостило человека); отсутствие чувства ответственности, инициативы, самодеятельности населения в условиях административно-командной системы; феодализация общественных институтов в условиях сверхвластия партии.

Из скрываемых неудач такого общества вырастала вся дальнейшая репрессивная политика: и стремление списать все неудачи в строительстве уникального общества на врагов народа, и насаждение единомыслия и единообразия в понимании всего, и преследование инакомыслящих как врагов социализма, так как они нарушали мыслимую рафинацию строящегося «бесклассового» общества. И как следствие - безнравственность общества, поскольку требовались в нем люди, согласные со всем и способные на всё. Классовый интерес ставился выше морали. Крестьянин был объявлен классовым врагом социализма, если он не желал трудиться за «палочки» на общей земле по общему плану средствами производства, принадлежащими государству, (врагами стало 80 процентов населения).

Итак, строительство котлована левоэкстремистского здания «социализма» начиналось на плацдарме классического марксизма, на котором были прочерчены следующие принципиальные предписания, основанные: 1) на понимании мелкобуржуазной природы крестьянина, который мешает построению чистого безрыночного социализма. Истинно марксистский тезис об идиотизме деревенской жизни, о дурацком крестьянском хозяйственном укладе, о несовместимости социализма с парцелльным производством был использован Сталиным для обоснования коллективизации. Не будь у него возможности подвести под экспроприацию деревни марксистские идеи, он вряд ли получил бы поддержку у партии. В 1929 году в основу своей речи о правом уклоне в ВКП (б) на апрельском пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) Сталин изложил марксистские тезисы: 1) о крестьянстве как последнем капиталистическом классе; 2) об обострении классовой борьбы..., так как крестьянин будет удовлетворять свои потребности через рынок, воспроизводя мелкобуржуазную стихийность, являющуюся основой возрождения капитализма; 3) о буржуазности рынка и законе стоимости; 4) о понимании государственного как коллективного; 5) о превосходстве классовых интересов над общечеловеческими ценностями.

Марксова идея самоизживания мелкой буржуазии трансформировалась в лозунг «бей кулака» и в политику уничтожения кулачества (а затем и крестьянства) как класса, в гражданскую войну «экспроприации экспроприаторов», в деструктивную люмпенизированную практику уравниловки с ее призывом: «грабь награбленное». В этом вся авантюрная суть сталинизма, все неудачи дальнейшего построения «светлого будущего», связанные с уничтожением инициативы, интереса, собственности, права и т. д. Стремление построить богатство человека основывалось на всеобщей бедности, на тотальном подавлении, подчинении личности, на полном распоряжении ее жизнью.

Да, марксизм выступал как наиболее радикальное учение о замене предыстории общества на историю, но он никогда не порывал с настоящим, с человеческим интересом. Как известно, основоположникам марксизма принадлежит изречение, что история всегда посрамляла себя, как только она отрывалась от интереса. И они сумели бы разглядеть, что такое будущее, которое не дает человеку ни достатка, ни гарантии прав, ни автономии личности, ни гуманизма, вряд ли нужно человеку, и за такое будущее они не стали бы бороться. Ведь недаром они предостерегали от уравниловки и казарменного коммунизма.

Итак: нетоварное производство; крестъянин, переставший быть крестьянином; собственность, переставшая быть собственностью, то есть ставшая ничейной; человек, забывший свое «я» - все это последствия догматического подхода и обожествления политического учения, созданного в конкретно-исторический период. Далее административно-командная система, дефицитное, «карточное» общество (распределение по карточкам), новый эксплуататорский класс чиновников, номенклатура, теневая экономика, коррупция, мафия... И сейчас общество выступает против бед, нажитых за годы левого экстремизма и неумения хозяйничать. Ведь борьбой с врагами, а также идеологической борьбой и революцией ничего не создашь, не из чего будет синтезировать богатство, из которого складывается благополучие человеческой жизни. Ведь Солнце, на которое так надеялся Чепурный, председатель коммунистической ячейки в «Чевенгуре» А.Платонова, не может его создать. Это чистая утопия.

Глубокое мировоззренческое и практическое обновление переживает бывший мир социализма. Разрушение образа врага, ликвидация коммунистической угрозы, утверждение идей демократии, социального плюрализма и правого государства - все это заставляет отказаться от нежизненных, нормативных моделей ««чистого» социализма. Однако и Россия, и ближнее, и дальнее зарубежье бывшей системы социализма ведут мировоззренческие, экономические, политические, этнические поиски в общей тенденции к открытому обществу постиндустриальной культуры.

Контрольные вопросы

1. Назовите теоретические источники философии марксизма и одновременно принципиальное отличие марксизма от них.

2. Назовите этапы развития диалектической философии марксизма, а также положения, развиваемые последовательно создаваемыми произведениями.

3. Какое уничтожение частной собственности К. Маркс связывал с «казарменным коммунизмом»?

4. Каковы основные положения диалектики Маркса и Энгельса?

5. В чем заключается учение о материалистическом понимании истории в марксизме?

6. Почему К. Поппер называет «историчский материализм» историцизмом и экономическим детерминизмом?

7. Какова противоречивая роль политики как одного из элементов надстройки в марксизме?

8. Какую теорию общественного развития противопоставляет К.Поппер марксизму?

9. В чем заключается критика Ф. фон Хайеком социологической теории Маркса с позиции эволюционизма рыночной экономики?

10. Каковы объективные причины воплощения марксистского учения социалистической революции в России?

11. Что такое русская идея и русское мессианство?

12. Видите ли Вы трансформацию русского мессианства в идею диктатуры пролетариата?

13. Каковы доктринальньные положения марксизма, которые были абсолютизированы и перенесены на русскую почву строительства социализма?

14. Почему доктрина марксизма оказалась утопической и каковы ее социальные следствия?

15. Что привлекательного вы находите в марксистском учении?

Дополнительная литература

1. Маркс К. Тезисы о Фейербахе//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т. З. С. 1- 4; или Т. 42. С. 261- 263.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.1. С. 379, 422.

3. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т.42. С.41-174.

4. Маркс К., Ф. Энгельс. Немецкая идеология//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т.3. С.7-544.

5. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т. 21. С.269-317.

6. Маркс К. Капитал. Т.1//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т.23. 773 с.

7. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. В 2-х т. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. Метод Маркса. М., 1992. Т.2. С.97-490.

8. Маркс К. Капитал. Т.3. Ч.2 //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т.25. Ч.2.551с.

9. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т.4. С.419-459.

10. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991. 624 с.

11. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.,1992. 304 с.

12. Хайек Ф.А. Дорога к рабству // Новый мир. 1991. № 7, №8.

13. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. 224 с.

14. Социокультурные основания и смысл большевизма. Новосибирск,2002. 610 с.

15. .Соловьев Э.Ю. Даже если бога нет, человек – не бог // Марксизм: pro и contra. М., 1992. С.115-129.

16. Ципко А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. №№ 11, 12; 1989. №№ 1,2.

17. Ципко А. Хороши ли наши принципы?//Новый мир. 1990. № 4.

18. История философии. Учебник для высших учебных заведений. Ростов - на- Дону, 2002. Раздел 2. Гл.6; раздел 3. Гл.5.

Среди множества социологических теорий общества марксизм и критическая теория составили отдельное направление в теоретической социологии, отличающееся от системной теории тем, что первая является академичной, а вторая одновременно и политической теорией. И не только этим.

Рис. 7.1.

Марксистская критика капитализма

Биографическая и историческая справка

Марксизм является первой масштабной критикой капитализма. Капитализм возник в Англии в середине XVIII в., а в XIX в. он распространился на континент. Рассматриваемое теоретическое направление начинается с марксизма и включает творчество современного немецкого социолога-теоретика Ю. Хабермаса. Теоретическое ядро направления существенно меняется вследствие изменений общества, его политической истории.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс являются теоретиками марксизма, политиками, организаторами рабочего движения, революционерами и друзьями, оставаясь при этом довольно разными по складу личности. К. Маркс (1818-1883) родился в г. Трире, в семье раввина, обзавелся многодетной семьей, написал основополагающий труд «Капитал». Ф. Энгельс (1820-1995) родился в г. Вуппертале, в семье владельца ткацкой фабрики, к работе на которой он подключился очень рано, в связи с чем оставил гимназию (1834-1837) ради коммерческого образования в Бремене (1838- 1841).

Коммунистические взгляды Маркса и Энгельса сформировались в 1840-х гг., когда обоим было немногим за двадцать лет. На Маркса повлияли идеи левого гегельянства, которые он усвоил, будучи студентом Берлинского университета . Энгельс в то время проходил годичную военную службу в Берлине, одновременно посещая лекции по философии в университете, где сблизился с кружком левых гегельянцев.

Самостоятельная философская позиция Маркса зафиксирована в материалах, получивших при их издании название «Экономическо-философские рукописи 1844 года» , содержащих учение об отчуждении человека от своей (созидательной, творческой) сущности в условиях капитализма, там же намечена трудовая теория стоимости товара. В 1842 г. Ф. Энгельс поехал в Англию, в Манчестер, чтобы завершить коммерческое образование. За годы пребывания он обнаружил ужасные социальные последствия крупного фабричного производства, которые описал в разоблачительной книге «Положение рабочего класса в Англии» (1845), оказавшей влияние на учение о революционной и освободительной миссии пролетариата. Теоретическими положениями, к которым оба мыслителя пришли к тому времени, были материалистическое понимание истории и идея диктатуры пролетариата.

Первые контакты Маркса и Энгельса состоялись в 1842 г., когда Маркс был редактором «Новой Рейнской газеты» в Кёльне, а Энгельс время от времени писал газетные статьи. Новая 10-днсвная встреча подтвердила, что их взгляды на общество и его проблемы совпадают. Ни Маркс, ни Энгельс не использовали термин «социология». Они были знакомы с трудами О. Конта, Дж. Милля (John Stuart-Mill, 1806-1873) и Г. Спенсера, но считали их позитивизм буржуазной апологетикой капитализма и не придавали ей никакого научного значения.

В 1847 г. Маркс и Энгельс, создали «Союз коммунистов» (1847-1852) - первую международную коммунистическую организацию, а в 1848 г., предчувствуя революционную ситуацию в странах Европы, опубликовали на английском, французском, немецком, итальянском, фламандском и датском языках «Манифест Коммунистической партии», свидетельствующий о том, что как с теоретической, так и с практической точки зрения проблема освобождения рабочего класса, а в его лице - всего человечества - представляет собой актуальную политическую цель. Ее обоснование уже содержится в более ранних трудах авторов. В «Манифесте...» оно изложено реферагивно. Согласно этому политическому документу люди сами творят свою историю, но система общественного разделения труда, основанная на частной собственности на средства производства, такова, что подчиняет людей социальным силам, делящим их на всевластных капиталистов и жестоко эксплуатируемых рабочих. В современном обществс личные отношения вытесняются вещными, отчуждающими человека от его сущности. Возникают «превращенные формы» общественного сознания, которые закрепляют отчужденные отношения в морали, праве, религии и философии.

Рис. 7.2.

В «Манифесте» говорится о том, что буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более мощные и грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые, обеспечила рост городов, вовлекла в торговлю все уголки планеты. Вместе с тем растет возмущение несправедливыми социальными последствиями буржуазного общества - экономическими кризисами, угнетением рабочего человека. Товарный характер труда рабочего, возрастающее использование машин вместе с дальнейшим разделением трудовых операций между исполнителями приводят к тому, что сам процесс труда становится непривлекательным. «Издержки на рабочего сводятся... почти исключительно к жизненным средствам, необходимым для его содержания и продолжения его рода. Но цена всякого товара, а следовательно, и труда равна издержкам его производства. Поэтому в той же самой мере, в какой растет непривлекательность труда, уменьшается заработная плата» .

Борьба трудящихся за улучшение своего положения велась всегда. Но лишь в буржуазном обществе возникают реальные предпосылки ее победы. «Все до сих пор происходившие движения были движениями меньшинства или совершались в интересах меньшинства. Пролетарское движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства» , - констатирует Маркс, утверждая, что это создает предпосылки для всемирной организации пролетариата.

«Манифест» ставит задачей завоевание пролетариатом политической власти и содержит конкретные меры «для наиболее передовых стран» но замене капитализма новым общественным порядком: экспроприация земли, прогрессивная налоговая ставка, огосударствлевание банковской системы, промышленности, сельского хозяйства, обязанность трудиться, создание трудовых «промышленных армий» и др. Однако в результате буржуазно-демократических революций 1848-

1849-х гг. во Франции, Германии, Австрии, Италии, Венгрии, нигде не удалось хоть в какой-то мере реализовать изложенные выше предложения, а многие крупные страны и регионы - Великобритания, Скандинавия, Османская и Российская империи - сохраняли спокойствие и свое государственное устройство.

И все же итоги революций имели существенное значение для развития марксистской теории. В 1949 г. Маркс переселился в Лондон, где в течение 20 лет занимался экономической теорий с тем, чтобы, несмотря на иеоправдавшиеся революционные ожидания, подкрепить их фундаментальной научной основой. В 1867 г. вышел в свет первый том «Капитала», содержащий политико-экономическую критику капитализма и обоснование неизбежности коммунистической революции. Одновременно с этим он вместе с Энгельсом вел политическую организаторскую работу: в 1864 г. был основан Интернационал - Международное товарищество рабочих (1864-1876) с целью завоевания политической власти в европейских странах. Можно утверждать, что именно в данный период сложилась марксистская критическая теория общества с политико-экономическим обоснованием.

Теоретические основы критики капитализма. Когда в 1871 г. во время перемирия во Франко-Прусской войне в Париже начались волнения, организованные левыми политическими движениями, и была на 72 дня захвачена власть в городе, Маркс, Энгельс и их сторонники усмотрели в этом эпизоде попытку осуществить политическую диктатуру пролетариата в Париже как территориальной единице местного самоуправления - «коммуне». Это политическое событие вошло в историю под названием «Парижская коммуна » . Коммунары выступали за социальную справедливость. Законодательно установленное демократическое политическое и правовое равенство не работало на фоне социального расслоения, причем во всех классах и социальных группах общества (даже в рабочем классе: неимущий пролетариат и «рабочая аристократия»). Борьба с коммунарами и их поражение сопровождалось жестокостями и гибелью большого числа парижан. Неудача Коммуны получила большой резонанс у современников. Она повлекла за собой, во-первых, курс правящих кругов на демократизацию и реальное обеспечение интересов различных слоев общества. Во- вторых, раскол рабочего движения на революционное и реформистское крыло, распад Интернационала, дополнение Марксом теории революции в книге «Гражданская война во Франции» (1871) и в брошюре «Критика Готской программы» Социал-демократической партии Германии (1875) идеей переходного периода от капитализма к социализму.

Дальнейшая критика капитализма и обоснование его замены социализмом даны в книге Энгельса «Диалектика природы» (1873-1882, 1885-

1886). В ней доказывается, что законы диалектики являются всеобщими, поэтому разработанная с их использованием концепция общественного развития является верной. Тем самым Энгельс создал один из самых убедительных аргументов достоверности марксизма. Его прием - обоснование общественной теории законами природы, который, впрочем, широко используется в дальнейшем и в других теоретических направлениях, например, в теории социальных систем Лумана. Вторая крупная работа Энгельса «Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом» , известная иод кратким названием «Анти-Дюринг», выходила в свет в 1878, 1885 и 1894 гг. и представляла собой дальнейшую разработку материалистической диалектики, завершенную им в небольшой работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886). Энгельс систематизировал рукописи «Капитала» Маркса, издав все четыре тома.

Таким образом, марксизм представляет собой прежде всего политическое учение. События в Европе, особенно неудачные революции 1848- 1849 гг. и поражение Парижской Коммуны, каждый раз влекли за собой попытку дать критике капитализма все более фундаментальное обоснование, сначала политико-экономическое, а затем и естественнонаучное. С учетом такой логики развития в дальнейшем изложении марксизма:

• 1) сначала рассматриваются законы и категории диалектики;
• 2) затем - теория всемирно-исторического процесса, сформулированная в работе «К критике политической экономии. Предисловие» (1859);
• 3) и только после этого дается политико-экономическая критика капитализма как основа теории общества Маркса и Энгельса. Тем самым подчеркивается неизменность социологических взглядов Маркса и Энгельса с 1840-х гг., несмотря на их активное участие в политике, а также приоритетность теории общественного развития перед анализом его актуального состояния.

Материалистическая диалектика представляет собой учение о всеобщих и основных законах развития природы, общества, познания и категориях (наиболее общих понятиях), служащих его трактовке. Подытоживая многолетнюю полемику с многочисленными оппонентами, Энгельс поясняет, что во внешнем мире и в познании действуют «два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе, - а до сих пор большей частью и в человеческой истории - они прокладывают себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей». В этом тезисе гегелевская диалектика была «перевернута, а лучше сказать - вновь поставлена на ноги, так как прежде она стояла на голове» . Таким образом, законы диалектики охватывают все бытие и познание, что открывает возможность достоверного познания с использованием диалектического метода, которым следует овладеть. Окончательный вывод о достоверности результатов познания дает практика, понимаемая расширительно: как исторический процесс в случае общественных наук, либо как природные процессы, изучаемые естественными науками.

Энгельс в своих поздних работах иллюстрирует действие трех основных законов диалектики, описывающих развитие безотносительно к объекту в самой общей форме:

• 1. Закон единства и борьбы противоположностей , в котором раскрывается источник движения и развития. Всякое развитие есть возникновение противоречий в объекте, проходящее стадии диалектического тождества, включающего различия, существенного различия, противоположности, противоречия. Противоречие разрешается в результате того, что одна из его сторон берет верх над другой. Завершается один цикл развития, начинается другой. Закон продолжает действовать в новом качественном состояние объекта.
• 2. Закон взаимного перехода количественных изменений в качественные , раскрывающий механизмы самодвижения и саморазвития, иначе говоря, описывающий, как идет процесс. Ф. Энгельс иллюстрирует это действие множеством примеров процессов в природе и в обществе.
• 3. Особое значение в диалектике придается закону отрицания отрицания, который показывает направленность развития , его ход и результаты. В отличие от других законов диалектики закон отрицания отрицания охватывает большие отрезки времени, включающие завершение отдельного цикла развития - смену общественно-экономической формации. Проявление этого закона имеет две характерные тенденции: повторяемость и в то же время поступательность. Обычно это иллюстрируют геометрической фигурой расширяющейся спирали: например, будущее коммунистическое общество - общество людей труда со справедливыми и гуманными отношениями напоминает по справедливости распределения предметов потребления общественные группы доисторических времен, но отличается от них высоким уровнем технического и социального развития крупного общества. Между древним и будущим коллективизмом лежит длительный период классово антагонистических обществ, отрицающих коллективизм (первое отрицание). Будущее коммунистическое общество, согласно марксизму, отрицает классовое деление, возвращаясь к бесклассовому обществу равенства и справедливости (второе отрицание).

Три закона диалектики дают модель развития: всякое развитие происходит путем возникновения и разрешения противоречий самого процесса. Развитие идет путем накопления количественных изменений и перехода объекта в новое качество, т.е. путем отрицания (устранения) данного состояния, но сохранения и утверждения старого в новом в снятом виде (нем. Aufhebung - снятие; термин гегелевской философии, означающий сохранение старого в новом).

Подчеркнем, что материализм данной версии диалектики состоит в том, что более важными считаются объективные социальные и природные отношения, независящие от их субъективной и даже объективной научной оценки. Применительно к теории общества оно выражается в материалистическом понимании истории - историческом материализме.

Исторический материализм представляет собой марксистскую теорию развития общества (рис. 7.3). Резюмируя его, Маркс пришел к важному выводу о том, что «в общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил». Их совокупность представляет собой «базис общества , на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Постоянно развивающиеся производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, сковывающими их развитие (в основном это отношения собственности). Тогда наступает эпоха социальной революции, вызванная изменениями в экономическом базисе и представляющая собой «переворот во всей громадной надстройке». Такие перевороты обычно не связываются современниками с их базисными причинами, заметными лишь в научном анализе. «Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию». Революционный ход истории объективен, его невозможно ни остановить, ни ускорить. К. Маркс поясняет: «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы , для которых она дает достаточно простора , и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше , чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества». Азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства - прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения - последняя из антагонистических и эксплуататорских эпох, «предыстория человеческого общества» .

Таким образом, при капитализме производительные силы развились настолько, что машинное производство позволяет обеспечить все потребности человека, но капиталистические распределительные отношения являются препятствием для этого. Возникает необходимость социалистической революции. Ее достаточным условием является осознание рабочим классом своей исторической миссии, т.е. формирование классового сознания на основе марксистского учения. Его распространением занимается коммунистическая партия, мобилизуя рабочих на совершение социалистической революции.

Рис. 73.

Сущность капиталистической эксплуатации. Политико-экономическое учение Маркса представляет собой наиболее фундаментальную критику капитализма того времени, реализованную в четырехтомном «Капитале» (первый том вышел в свет в 1867 г.). Она противостоит поверхностным представлениям многих экономистов о том, что капитал возникает в процессе обмена товаров за счет наценок. По Марксу, капитал растет не только и не столько в ходе обмена товаров на рынке, сколько в процессе производства .

Теория стоимости. Товар имеет двойственную природу. Во-первых, он есть вещь, удовлетворяющая какую-либо потребность - т.е. имеет потребительную стоимость. Во-вторых, товар обменивают на другой товар на рынке по меновой стоимости , т.е. пропорционально общественно необходимому труду, затраченному на его производство. Труд выступает как человеческий труд вообще (абстрактный труд, затраты рабочего времени, необходимые для производства товара на данном уровне технологического развития). «Приравнивая свои различные продукты при обмене один к другому, люди приравнивают свои различные виды труда один к другому. Они не сознают этого, но они это делают» .

Прибавочная стоимость. На известной ступени развития товарного производства деньги превращаются в капитал. Простой обмен товарами описывается формулой

где Т - товар, Д - деньги, т.е. продажа одного товара совершается ради покупки другого, имеющего потребительную стоимость.

Предпосылкой роста капитала является, наоборот, покупка товара для его продажи с прибылью:

Прибавочной стоимостью Маркс называет возрастание первоначальной стоимости денег, пускаемых в оборот. Чтобы получить прибавочную стоимость, «владелец денег должен найти на рынке такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости» . Такой товар - рабочая сила человека. Потребление ее и есть труд, а труд создает стоимость. Владелец денег покупает рабочую силу по ее меновой стоимости (т.е. за деньги в виде заработной платы, обеспечивающей содержание рабочего и его семьи, для чего, например, достаточно 6 ч работы), а потребляя ее, заставляет свою покупку трудиться но 12 ч в день, создавая продукт, окупающий не только содержание семьи рабочего, но и неоплаченный капиталистом «прибавочный» продукт - прибавочную стоимость. В этом заключается сущность капиталистической эксплуатации, которая без научного анализа не видна рабочему.

Следовательно, в капитале необходимо различать две части: постоянный капитал (машины, орудия груда, сырой материал и прочее) - стоимость его (сразу или по частям) без изменения переходит на готовый продукт; переменный капитал , расходуемый на рабочую силу. Стоимость этого капитала не остается неизменной, а возрастает в процессе труда, создавая прибавочную стоимость. Поэтому для выражения степени эксплуатации рабочей силы капиталом надо сравнивать прибавочную стоимость не со всем капиталом, а только с переменным капиталом. Норма прибавочной стоимости, как называет Маркс это отношение, будет в нашем примере 6/6, т.е. 100%, прямо выражает степень эксплуатации рабочего. Таким образом, в политико-экономическом учении Маркса содержится ответ на вопрос, каким образом возникает капиталистическая эксплуатация.

Критическая оценка. Марксизм представляет собой первую фундаментальную критику капитализма. С социологической точки зрения он является прежде всего политическим учением, но содержит теорию общественного развития и функционирования капитализма, которые основаны на законах диалектики и на политико-экономическом анализе капитала. Если диалектический ход истории не подтверждается ни историей, ни историками, а отождествление законов природы и общества вызывает критику, то политико-экономическое учение о капитале и эксплуатации наемного труда имеет большое теоретическое значение для экономической науки. Нельзя не отметить, что при всем демократизме Маркса, идея диктатуры берег у него верх над легальной политической борьбой.

Марксизм включает в общественную теорию политические ценности и интересы. Как отметил в 1886 г. Ф. Энгельс, повсюду рабочий класс считает выводы, содержащиеся в «Капитале» «наиболее точным выражением своего положения и своих чаяний»

Критику марксизма.

Поводом для написания «Критику марксизма» послужила статья Алексея Ивакина «Маркс: чужой среди своих и свой среди чужих», размещенная в сообществе «Философия» 23 апреля 2012г. Поскольку объем моего комментария к этой статье превысил установленную норму, я решил поместить его в виде отдельного материала. Существует еще одна немаловажная причина, которая заставила меня взять перо.

Учитывая бурное развитие человеческого общества, возникший более 160 лет тому назад марксизм, можно посчитать в наше время уже состарившимся. Общество во всех сферах своего проявления кардинально изменилось. Даже название поменялось на «информационное общество». Рабочий класс, для которого марксизм разрабатывался в качестве научной идеологии, утратил свою значимость. Но будучи также наукой о законах развитии общества, (и не только общества) марксизм впитал в себя знания из различных сфер деятельности человека. Его многие положения затрагивают общечеловеческие ценности, неотделимые от системы различных человеческих отношений. Марксизм содержит огромный массив теоретических и практических знаний.

Тем не менее, основоположники марксизма не считали марксизм, как теорию, законченным. По этому поводу Ф. Энгельс писал: «Наша теория – это теория развития, а не догма, которую надо выучить наизусть и механически повторять». К. Маркс. Ф.Энгельс. Изб. соч. М. 1987 т.6 стр.504. Действительно, марксизм был доработан Лениным и его соратниками марксистами с учетом особенностей исторического развития общества и получил название марксизм-ленинизм.

Марксизм для критики – крепкий орешек. Для того чтобы опровергнуть положения марксизма, естественно честным путем, т.е. путем научного исследования, требуется не только высокий уровень знаний, но и наличие достойной альтернативной концепции. Получить желаемый результат честным путем задача трудная, а порой и невыполнимая. Тем не менее, в угоду политической ситуации критики марксизма испытывают зуд нетерпения побольнее пнуть дремлющий марксизм и превратить критику марксизма в часть той дырявой идеологии, которая не в состоянии быть достойной альтернативной концепцией марксизму. Критики марксизма часто пытаются залатать дыры в своих идеях и идейках с помощью заплаток, изготовленных из кусков и кусочков, оторванных от марксизма и перекроенных под свой сюжет.

Подтверждением тому, что марксизм является сложным предметом для критики, служат примеры использования критиками различных нечестных приемов: некорректного цитирования положений марксизма, нарушения законов логики высказывания. Подобные приемы обычно не используются в научной практике, поскольку приводят к ложным результатам и даже осуждаются научной этикой, как интеллектуальное мошенничество.

Поэтому те, кто применяет приемы интеллектуального мошенничества, пытаются скрыть их от читателя. Нередко им это удается. Ведь обнаружить нарушение законов логики в произвольных текстах непросто. Для этого требуется проводить кропотливый анализ высказываний, находить их смыслы и истинностные значения. Такой анализ редко кто выполняет, и в большинстве случаев умело скрытое мошенничество останется незамеченным для читателя. Научная значимость такой работы равна нулю. Но цель обмануть читателя оказывается достигнутой.

Рассмотрим на примере статьи г-на Ивакина «Маркс: чужой среди своих, и свой среди чужих» как автор, критикуя марксизм, использует приемы интеллектуального мошенничества.

Г-н Ивакин выбрал для критики марксизма афоризм, записанный Лениным в «Философских тетрадях». Приведу текст ленинской записи: «Афоризм: Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его 1 главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса века спустя!!».

О чем же говорится в этом ленинском афоризме?

«Капитал» Маркса не только труд по экономике. В нем выражено все мировоззрение марксизма. Ленин в логике «Капитала» видел источник для логики марксизма. Сравнивая диалектику Гегеля с диалектикой Маркса, Ленин обнаружил, что логика «Капитала» связана с «Логикой» Гегеля. Это открытие, как нечто важное он записал в виде афоризма. Последней фразой афоризма: « Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса...» Ленин подчеркнул глубину и значение открытой им связи.

Афоризм – это высказывание, выражающее обобщенную законченную мысль, которую нельзя разрывать на отдельные части, не повреждая при этом смысла. Подтверждая сказанное, вспомним одного философа, который сказал, что рука, оторванная от тела, перестает быть рукой.

Ленинский афоризм путем формализации может быть представлен в логике высказываний как Modus Ponens , в котором утверждение следствия («никто из марксистов не понял Маркса …») возможно только при утверждении основания («нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его 1 главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля»). Само по себе следствие без основания не содержит истинностных значений и может быть как истинным, так и ложным.

Что же сделал с ленинским афоризмом г-н Ивакин? Он поначалу выбросил слово «Афоризм», а затем разрушил логическую конструкцию текста: убрал из рассмотрения основание (антецедент), в результате чего следствие (консеквент) перестало существовать в том смысле, в котором оно следовало из основания, т.е. без основания оно потеряло истинностное значение, т.е. то значение, которое оно имело в ленинском афоризме. Не обращая внимания на слово «Следовательно», присутствующее в ленинском афоризме и указывающее на обязательную связь следствия с основанием, г-н Ивакин придал свой смысл выражению «никто из марксистов не понял Маркса …», при этом сославшись на Ленина. Ивакинский смысл этого выражения не связан ни с «Капиталом» Маркса, ни с Логикой Гегеля, он означает, что никто из марксистов не понял Маркса, а следовательно, и не было никаких марксистов, а были люди, называвшие себя марксистами. Можно предположить, что г-н Ивакин не знаком с логикой высказываний. Но русский язык он вроде должен знать. Для того чтобы понять смысл ленинского афоризма достаточно владение языком на бытовом уровне. Говорить о том, что г-н Ивакин некорректно обошелся с ленинским афоризмом из-за недостатка своего интеллекта, было бы неверно, а вот то, что он применил интеллектуальное мошенничество - это очевидно.

Посмотрим, каким образом использовал свою фальшивку г-н Ивакин для критики марксизма, ради чего он так старался.

Во-первых, он заявил: «Революцию совершили люди, называвшие себя марксистами, но не понимавшие Маркса». Если даже согласиться с тем смыслом, который г-н Ивакин применил в своей фальшивке, то следует учесть тот факт, согласно которому Ленин написал свой афоризм за три года до Октябрьской революции. А это срок вполне достаточный для того, чтобы понять Маркса. Так что это утверждение г-на Ивакина не содержит доказательства своей истинности. Но чего не придумаешь, если сильно хочется.

Во-вторых, г-н Ивакин вопрошает: « Выходит зря Маркс подрывал свое здоровье, зря так торопился писать «Капитал»?». Я думаю, что не зря: если г-н Ивакин почитает соответствующую литературу, то поймет, чем был «Капитал» для революционеров в конце XIX - начале XX вв.

И в-третьих, г-н Ивакин сомневается: была ли Октябрьская революция социалистической. То, что Великая Октябрьская революция была социалистической – факт, в котором может сомневаться человек, не признающий фактов. Но это можно отнести к странностям этого человека. К сведению, г-н Ивакин, страна, в которой впервые в мире был построен социализм называлась Союзом Советских Социалистических Республик.

Читаем статью г-на Ивакина дальше. На очереди Маркс. Большая цитата из ранней работы «Немецкая идеология». Внимание г-на Ивакина привлекли две предпосылки коммунистической революции: универсальное развитие производительных сил и универсальное общение людей. У Маркса это одна предпосылка, поскольку то, что г-н Ивакин называет второй предпосылкой, является следствием развития производительных сил. Читаем у Маркса: «только вместе с универсальным развитием производительных сил устанавливается универсальное общение людей». Особо подчеркиваю слово «устанавливается». Это высказывание о зависимости общественных отношений людей от производительных сил. Если бы г-н Ивакин обратился к более поздним работам Маркс, то он нашел бы там закон, по которому производственные отношения соответствуют характеру и уровню развития производительных сил. Здесь г-н Ивакин не понял Маркса, его выражение об универсальном общении людей, и он изменил выражение Маркса на «средства универсального общения между людьми». Любой читающий поймет, что это два разные по смыслу выражения. Теперь г-н Ивакин говорит: «я понял, что те две обязательные практические предпосылки, о которых говорили Маркс и Энгельс, а именно – универсальное развитие производительных сил и развитие средств универсального общения между людьми – созданы». Заметьте, приведя свою редакцию предпосылок, г-н Ивакин приписывает авторство Марксу и Энгельсу, что относится к некорректному цитированию источников.

Ради чего же так старался г-н Ивакин? Оказывается, ради того, чтобы высказать «огромное спасибо» капитализму, который, по разумению г-на Ивакина, создал марксистские предпосылки. Знал бы г-н Ивакин, что эти предпосылки являются условиями для коммунистической революции. Раз эти условия созданы, то должна произойти революция и естественно уничтожить капитализм. В настоящее время это выглядит абсурдом, поскольку никаких достаточных предпосылок на данный момент не создано. Будет ли благодарен капитализм г-ну Ивакину за то, что он поспешил благодарить капитализм и фактически предсказал ему скорую гибель? Получается, что г-н Ивакин пришел к абсурду. Но такая вечная участь тех, кто нарушает законы логики.

Работа г-на Ивакина представляет собой целый арсенал приемов интеллектуального мошенничества. Чего стоит обвинение Маркса в отсутствие диалектического мышления и фраза г-на Ивакина «раз всегда было так, то и дальше будет то же самое». Тогда как Маркс глубоко изучил капиталистическое общество и только на основании знаний, в том числе полученных предшественниками, он смог заявить: «революция является движущей силой истории». К. Маркс и Ф. Энгельс. Изб. соч. М.1985 т.2,с.37. и «революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества». Там же с. 36.

Марксизм честно признает, что на основании всего предшествующего опыта развития общества смена форм собственности происходит революционным путем, и научные исследования этому не противоречат. И это позиция марксизма. Г-н Ивакин с этим не согласен. Это его право. Но вот только свой вопрос: «Человеческое ли это занятие – постоянно вступать в кровавые войны и революции?» ему следовало бы адресовать не теоретикам марксистам, а непосредственным организаторам этих кровавых войн, тем, кто с помощью войн решает свои экономические и политические интересы и представляет угрозу для существования человечества. Марксизм как раз и является противником общественного строя, существующего по таким принципам. Поэтому марксизм всегда будет востребован для критики буржуазными идеологами, и критиковать они его будут любыми способами. Пример тому статья г-на Ивакина.

Критика Штаммлером марксизма может рассматриваться с двух позиций: во-первых, ученый оспаривает марксистский вариант материалистического понимания истории (исторический материализм); во-вторых, он не принимает коммунистический идеал.

Марксистское понимание исторического процесса отвергается Штаммлером на основании выработанного им самим понятия общества. По мнению Штаммлера, общество - это «создаваемое людьми регулирование их взаимоотношений и всей их совместной жизни», иными словами- внешнее регулирование поведения людей. Только этот момент и делает возможным само понятие социума как особого объекта 1 .

Согласно Марксу, главным фактором процесса является развитие производительных сил (трудящиеся массы людей и средства производства), которое приводит в борьбе за прибавочную стоимость к установлению качественно новых производственных отношений (отношений собственности на средства производства). Сочетание производительных сил и производственных отношений являет собой способ производства - базис общества. Базис выступает основой и первопричиной всех процессов, происходящих в обществе, определяет его надстройку. Под надстройкой понимается совокупность политических, правовых, религиозных институтов общества, а также нравственных, эстетических, философских воззрений в нем, служащих в классовом обществе господствующему классу для контроля над эксплуатируемым классом. Поскольку право относится к надстройке общества, оно всецело определяется существующим способом производства, т.е. экономическими отношениями.

Штаммлер сразу оговаривается, что единственно верным является понимание марксизма не как учения о справедливости, а как учения об объективных законах общественного развития, независимо от того, ведут ли они к справедливому общественному строю: Маркс говорил об объективных закономерностях, а не о том, являются ли эти закономерности хорошими или плохими: «Для социального материалиста, - утверждает Штаммлер,- вообще не существует долженствования... Марксизм не требует ничего: он констатирует то, что есть, и стремится познать социальные процессы» . С этих позиций Штаммлер оценивает как «идущие мимо цели» и неубедительные все морализаторские аргументы против социализма (социализм есть рабство, он не учитывает человеческих пороков, уничтожает семью, требует огромной массы чиновников, не способен сделать всех состоятельными и т.п.). Марксизм как социальное учение противоречив, потому что партия, добивающаяся построения коммунизма, подобна той, которая добивается лунного затмения (то есть чего-то и так неизбежного) . Эта яркая критика Марксовой политической программы произвела на современников Штаммлера большое впечатление. Так, русский философ С.Н. Булгаков первоначально отвергал аргумент про лунное затмение как методологически неверный, но впоследствии был вынужден всецело согласиться с ним 1 . Отметим, что зачатки изложенного подхода к марксизму имелись еще у Г. Когена. Так, излагая взгляды последнего, В.А. Савальский пишет: «В чем ошибка материалистического понимания истории? Эта ошибка есть чисто логическая и только логическая. Она лежит в отрицании этической проблемы в теории и признании ее на практике»“. В последующем аналогичные штаммлеровским мысли о противоречивости марксизма развивал Г. Радбрух, утверждая, что «экономическая теория [К. Маркса и Ф. Энгельса] является, с одной стороны, наукой идеологической, а с другой - наукой объективно необходимой... Социализм в действительности не только прогноз, но и лозунг, не только пророчество, но и программа, не только фатализм, но и политика» .

Сказанное, однако, не отменяет того, что, исходя из неокантианской философии права, разработанной Р. Штаммлером, можно методически критиковать коммунизм как учение об общественном идеале.

Ссылаясь на Платона, Канта и Наторпа, Р. Штаммлер отмечает, что базовым постулатом философии является наличие только одной объективной реальности; материализм в свою очередь утверждает, что эта реальность есть материя, поэтому никакой мир идей не может служить самостоятельной причиной тех или иных явлений опыта; применительно к социальной философии это означает, что основополагающей причиной всех социальных явлений будет социальное хозяйство (материя социальной жизни), через которое преломляются природные факторы и от которого зависит возникновение идей . Против такого материалистического постулата (направленного против дуализма и индетерминистического идеализма) Штаммлер, хотя и является представителем одной из идеалистических школ философии, не возражает, отмечая, что «определяющие основания исторических преобразований следует усматривать только в движениях социальной материи» . Эту точку зрения он называет социальным монизмом . При этом Штаммлер справедливо критикует аргументы против марксизма, призванные показать, что социальные процессы обусловлены также религиозными (крестовые походы), политическими (превращение пашни в пастбище ввиду политических устремлений лендлордов) и другими неэкономическими причинами. Сами эти причины, пишет Штаммлер, обусловлены, в конечном счете, экономикой в том смысле, что материя первична. Постулат же о первичности материи не может быть опровергнут на основе частных фактов, поскольку является методическим приемом обработки этих фактов.

Однако Маркс идет дальше, полагая, что все общественные явления определяются типом производственных отношений, выражающих отношения собственности на средства производства, и их соотношением с производительными силами. Таким образом, объектом критики Штаммлера является не материалистическое понимание истории, а только марксистский его вариант. По мнению ученого, Маркс первый ввел материалистический принцип в понимание истории, но его оригинальное учение требует доработки 1 .

Штаммлер называл марксистское понимание истории непродуманным, так как «оно не выясняет, какую степень необходимости оно признает за грядущими преобразованиями права» . Марксизм склонен придавать своим выводам характер непреложной необходимости, но таковая не подтверждается опытом, да и не может быть установлена, так как «социальная закономерность не может обосновываться на такой зыбкой почве, как вопрос силы» . В сфере социальной жизни, по мнению Штаммлера, вообще невозможно установление каких-либо непреложных закономерностей, которые бы основывались на причинно-следственной связи. Социальные феномены слишком сложны, обусловлены множеством самых различных причин, и, в конечном итоге, сознательной деятельностью людей, которая в причинном отношении означает высшую нервную деятельность головного мозга. Именно поэтому выводы о ходе истории, которые следуют из учения Маркса, не могут считаться необходимыми, т.е. называться законами. Закономерность в сфере социальной жизни может быть лишь телеологической.

Но главное возражение в адрес марксизма у Штаммлера состоит в том, что если экономика является материей социальной жизни, то право - это ее форма , поэтому связь между экономикой и правом нельзя рассматривать как связь причины и следствия - это связь материи и формы.

Так, производственные отношения (отношения собственности на средства производства) уже предполагают право, так как собственность - это и правовой институт. Штаммлер пишет: «тот же Маркс в своей полемике против Прудона говорит, что в производственных отношениях мы имеем дело с отношениями собственности в их известном реальном осуществлении. Если это так, тем самым он осуждает и отвергает свое образное выражение о юридической надстройке, якобы возвышающейся «над отношениями собственности»: ведь всякое понятие собственности только и возникает при условии впервые его конституирующей правовой нормы» 1 .

Производительные силы (средства труда, орудия труда, человеческий труд) есть лишь возможность определенного производства, и сами по себе не подлежат социально-научному исследованию; общественное же производство предполагает внешнее регулирование. «Само собой разумеется, вполне допустимо рассматривать хозяйство известной группы людей исключительно с естественно-научной, технической точки зрения. Можно описывать плодородие страны и искусство ее обитателей - и только. Возможно изучать технику земледелия с той точки зрения, как следует добывать из земли наилучшие и изобильные средства для поддержания жизни и для наслаждения. Можно давать наставления относительно производства орудий труда, сооружения машин; можно показать, какова их производительность в области производства и торговли. Всегда можно поставить целью своего исследования вопрос о бережливом ведении хозяйства и о возможно большем и совершенном удовлетворении человеческих потребностей с наименьшей затратой сил. Но эти вопросы естествознания и его технического применения лежат совершенно за пределами... политической экономии» 2 . Таким образом, в отсутствие внешнего регулирования производительные силы являются предметом естественных и технических, но не социальных наук. Так, единоличное хозяйство Робинзона Крузо можно изучать только с естественнонаучной (технической) точки зрения, социальным хозяйством оно не является.

То же самое касается понятия способа производства (по Марксу, единство производственных отношений и производительных сил). Так, «понятие капиталистического способа производства только и возможно при условии вполне определенного социального регулирования, в частности, в виде частной собственности на средства производства и свободного договора найма, и только на этой основе он может получить дальнейшее детальное развитие. Исчезает эта предпосылка, - и названное понятие вообще теряет всякий смысл» 3 . Способ производства, как убедительно показывает Штаммлер, это ни что иное, как «особая форма внешним образом урегулированного сотрудничества » 4 , т.е. способ производства образуется правом.

Таким образом, Р. Штаммлер вскрыл недостатки основных категорий, положенных К. Марксом в основу материалистического понимания истории. Маркс сам пишет: «Негр есть негр. Только определенные отношения делают его рабом. Бумагопрядильная машина есть машина для пряжи хлопка. Только определенные отношения делают ее капиталом... Капитал есть буржуазное производственное отношение...». «Это

• 1 Штаммлер Р. Хозяйство и право... Т. 1. С. 217.
• 2 Там же. С. 203. О производительных силах см. также: Штаммлер Р. Хозяйство и право... Т. 2. С. 75, 77.
• 3 Там же. С. 255.
• 4 Там же. С. 268.

совершенно правильно, - отмечает Штаммлер. - Оставалось сделать еще один только шаг, чтобы достигнуть ясности относительно основного условия социального познания вообще. Этим необходимым условием было определенное внешнее регулирование совместной жизни людей» 1 . Экономических категорий, которые не предполагали бы это условие, вообще не существует .

Главный вывод, который делает Штаммлер из вышеприведенной критики марксизма, заключается в том, что право (форма) является не надстройкой, алогическим рпш"ом социального хозяйства (материи), без него в принципе не мыслим базис общества, следовательно отношение между правом и экономикой является отношением формы и материи, а не следствия и причины. Категории причины и следствия здесь в принципе неприменимы.

Называя материей социальной жизни социальную экономику (хозяйство) и определяя ее как совместную деятельность людей, направленную на удовлетворение их потребностей, Штаммлер, очевидно, на основе вышеприведенной критики основных марксистских категорий, придерживается иной трактовки экономического детерминизма, иного взгляда на «базис» (для Штаммлера это социальная материя) . Базис перестает противопоставляться надстройке, эти категории в принципе исчезают, остаются лишь категории формы и материи. За это Штаммлера критиковал М. Вебер, полагавший, что форма должна противопоставляться содержанию, а не материи, и что Штаммлеру следовало бы лучше обосновать преимущество своих категорий перед марксистскими . Вебер не принимал штаммлеровского определения общества как внешним образом урегулированного сотрудничества людей. По нашему же мнению, данное определение заслуживает внимания и может быть положено в основу критики марксистского учения. Различия между материей и содержанием при этом вторичны и не влияют на существо позиции Штаммлера.

Необходимо отметить то, на чем Штаммлер не акцентирует внимание: согласно логике мыслителя, формой социальной жизни является не право, а внешнее регулирование как таковое, в том числе конвенциональные правила; другое дело, что право априори присутствует в любом обществе, в то время как без конвенциональных норм понятие общества вполне может обойтись. Следовательно, экономика немыслима не только без права, но и без внешних правил поведения в принципе.

Стремясь показать логическое первенство права перед экономикой, Штаммлер замечает, что если форму можно изучать в отрыве от материи, то материя без формы просто немыслима. На практике же форма и материя неразрывны, являясь частью единого мира, поэтому справедливо утверждение: «Правовой порядок и экономический строй - безусловно одно и то же» 1 .

Таким образом, логическое первенство права над экономикой не означает, что юридические идеи, а не экономика в конечном счете направляют ход истории; не означает это и того, что право появилось раньше экономики. Логический ргіш права означает лишь, что экономических категорий, которые не предполагали бы определенного социального регулирования, не существует“. Смена права влечет за собой изменения в экономике, но это не каузальное внешнее воздействие одного объекта на другой, а воздействие формы на материю; каузально только сама материя влияет на материю .

Очевидно, что приведенное соотношение права и экономики есть прямое следствие данных Штаммлером понятий общества, права и экономики (социального хозяйства), которые могут подвергаться и подвергались критике. Однако это не отменяет глубину теоретической разработки Штаммлера, вскрывающей многие недостатки марксизма. Как отмечалось в зарубежной литературе, Штаммлер более справедлив по отношению к марксистской теории, чем другие ее критики, поскольку хотя и находит ее незаконченной и не до конца продуманной, но высоко ценит ее изначальный посыл - стремление на основе материалистической философии выявить закономерность социальной жизни .

М. Вебер считал недостатком правового учения Штаммлера то обстоятельство, что последнее только показало незавершенный характер марксизма, но не опровергло его . Вебер не разделял систематического метода Штаммлера и полагал, что тезис об обусловленности всех социальных явлений хозяйством должен основываться на множестве конкретных фактов, которые только и делают простую гипотезу научной теорией . По нашему же мнению, независимо от того, правильна теория Штаммлера о соотношении права и хозяйства или нет, рассмотрение явлений так или иначе предполагает некоторый логический ргіш, поэтому идея систематического метода имеет свой смысл; критика же учения Штаммлера должна осуществляться через анализ понятий общества, хозяйства и права.

Помимо этого Вебер, критикуя Штаммлера, неоднократно подчеркивал, что право следует рассматривать как одну из причинных детерминант социального поведения, так как нормы права подразумевают возможность психического и физического принуждения в случае их несоблюдения и тем самым воздействуют на сознание людей 1 . Эта критика вновь обусловлена несогласием Вебера со штаммлеровским определением общества.

Русский философ С.Н. Булгаков первоначально также выступал против выдвинутого Штаммлером взгляда на соотношение права и хозяйства, полагая, что это соотношение укладывается в категорию причинности . Но в более поздних работах он уже соглашался со Штаммлером в том, что человеческое познание носит предметный характер, право и хозяйство являются лишь понятиями, выражающими две стороны одного явления (форму и материю), поэтому некорректно выявлять их причинные соотношения .

По нашему мнению, по-своему правы и Штаммлер, и его критики: законодатель действительно подвержен (психически и физически) причинному воздействию окружающих явлений, а другие лица, так или иначе, причинно зависят от повелений законодателя (независимо от того, можем ли мы точно проследить это воздействие); но право, олицетворяя собой некоторую совокупность эмпирических явлений (текст закона, поведение, сознание, императивно-атрибутивные эмоции людей и т.д.), может пониматься и в качестве формы социальных явлений. Автономность этой формы возможна, если рассматривать право как априорное воление, однако, как и любое человеческое воление, оно может рассматриваться с точки зрения психологической причинности. Штаммлер, в любом случае, показал некорректность понимания права как следствия экономических феноменов и недопустимость смешения тенденций и закономерностей.

В заключение хотелось рассмотреть соотношение учений Штаммле- ра и Маркса в аспекте, которому в научной литературе не уделяется должного внимания. Штаммлер утверждает, что марксизм следует рассматривать исключительно как учение о материалистическом понимании истории, а не о социальном идеале. С другой стороны, если рассматривать марксизм как учение об идеальном общественном строе- коммунизме - то он, исходя из философии Штаммлера, также оказывается несостоятельным, но только теперь не только с точки зрения соотношения права и экономики, но и с точки зрения учения о «правильном праве».

Штаммлер неоднократно подчеркивает, что задача философии права заключается в разработке формального критерия «правильного права», который должен прийти на место «идеальных кодексов». Иными словами, социальный идеал представляет собой только «путеводную звезду», а конкретное его осуществление зависит от самых различных факторов, и не может быть единым для всех стран и времен. Между тем, коммунизм есть учение об идеальном общественном устройстве, которое было бы одинаковым для любого общества. Следовательно, данное учение, по сути, повторяет ошибки школы естественного права. Штаммлер, в частности, видит в социализме, суть которого сводится к обобществлению средств производства, лишь средство достижения идеала, годное в зависимости от обстоятельств, но никак не цель 1 .

С одной стороны, коммунизм смешивает необходимое по естественным закономерностям с идеальным (коммунизм и неизбежен, и желанен), а с другой, пытается утвердить детально разработанную конструкцию социального строя в качестве идеальной.

Еще одной ошибкой коммунистической идеологии, исходя из учения Р. Штаммлера, является отрицание роли права в будущем устройстве общества. Как убедительно показал мыслитель, общество без права не существует в принципе, и уже с этих позиций идеал коммунистического общества требует уточнения.

Все эти моменты не были прямо обозначены Штаммлером, который ограничился критикой марксизма только в значении исторического материализма. Но из общего смысла и отдельных положений правового учения Штаммлера может быть развернута полномасштабная критика коммунизма. Особый интерес в этой связи представляет учение русского правоведа неокантианского направления П.И. Новгородцева об общественном идеале. Новгородцев различает абсолютный и относительный общественный идеал, по сути повторяя идею Р. Штаммлера о разграничении формального критерия справедливости (общество свободно хотящих людей мыслится немецким ученым в качестве абсолютного идеала) и соответствующего ему при конкретных обстоятельствах правильного права («правильность» этого средства всегда относительна). Абсолютный идеал Новгородцев, подобно Штаммлеру, называет «путеводной звездой», никогда не досягаемой, но постоянно указывающей путь . Идеал коммунизма критикуется Новгородцевым в первую очередь потому, что является «утопией земного рая», изначально несбыточным общественным устройством. По мнению отечественного мыслителя, социальная философия должна отказаться от построения таких утопий и выработать один формальный, а не содержательный идеал, с которым можно будет соизмерять те или иные содержания общественной жизни. Таким образом, мы видим, что идеи Р. Штаммлера о правовом идеале нашли свое развитие в трудах других ученых в аспекте критики коммунистической идеологии.

Н.Н. Алексеев предлагал различать эзотерическое (внутреннее, связанное с разработкой неокантианского критицизма) и экзотерическое (внешнее, связанное с критикой марксизма и анархизма) значение философии Штаммлера. И если первое Алексеев, соглашаясь с многими другими критиками Штаммлера, признавал несостоявшимся, то второе, напротив, особо выделял 1 , утверждая, что в этой области даже ошибочные взгляды Штаммлера «живут в современной социальной философской мысли» и без их изучения невозможно уяснить себе проблемы социальной философии и сколько-нибудь удовлетворительно в них разобраться